Примечание редактора:
в 1954 году нью-йоркский писатель и учитель заново открыл мир звука с помощью скромной АС AR-1. Размером с небольшую часть “бегемотов” которые выпускались тогда для воспроизведения басовых частот, громкоговоритель Эдгара Вильчура дал такой же низкий бас с меньшим искажением. Возможно, что более важно, AR-1 стал пионером как науки о дизайне динамиков, так и идеи о том, что низкочастотный приводной блок не может быть успешно спроектирован без учета свойств корпуса.
Чтобы отпраздновать пятидесятую годовщину революционной идеи Вильчура и его основания (вместе с покойным Генри Клоссом) Акустической Исследовательской Компании, я попросил Дэвида Ландера взять интервью не только у Вильчура, но и у Роя Эллисона. Эллисон играл важную роль в судьбе компании в течение нескольких лет до ухода в 1972 году, но что еще более важно, расширил идею Виллчура о системной инженерии до такой, где полный громкоговоритель не должен быть спроектирован без учета свойств комнаты прослушивания.
Джон Аткинсон
Эдгар Вильчур: думы внутри коробки
Акустическая подвеска громкоговорителя Эдгара Вильчура была настолько же большой, насколько его шкаф был маленьким.
К тому времени, когда он поступил в Городской колледж Нью-Йорка в 1933 году, Вильчур знал, что хочет быть изобретателем. Его привлекала инженерия, но страсть к живописи и театральному дизайну привела его к специальности “Искусство”, и он получил степень магистра в этой области. Вскоре после этого началась Вторая Мировая Война, и его призвали в армию. Вильчур провел пять лет в армии, около половины из них на Тихом океане. Он работал в электронике и прошел путь от рядового до капитана.
После войны Виллчур открыл радиомагазин на Западной четвертой улице, в Гринвич-Виллидж на Манхэттене, и построил пользовательские hi-fi-наборы, и сделал ремонт. Он также проводил значительное время в Нью-Йоркской публичной библиотеке, читая и самостоятельно изучая инженерные и математические курсы. Он также работал преподавателем, создавая и возглавляя новый курс в Нью-Йоркском университете под названием ” воспроизведение звука.”
Но Вильчур страстно желал жить в деревне и решил, что став писателем сможет это сделать. Его первым редакционным клиентом был журнал Audio Engineering magazine; когда он представил статью, редактор C. J. McProud попросил серию. Saturday Review также согласилась регулярно публиковать его работы. В 1952 году Вильчур и его жена Розмари переехали в Вудсток, штат Нью-Йорк, который долгое время был убежищем для творческих людей. Они все еще живут в том городе в горах Кэтскилл.
Вильчур, которого друзья зовут Эдди, теперь полный жизни 87-летний человек. Читатели Stereophile, как правило, знают его за то, что он разработал НЧ-динамик с акустическим подвесом и купольный твиттер, а также как основатель Acoustic Research. Некоторые также помнят его многочисленные журнальные статьи и две авторитетные книги о высокой точности воспроизведения. [Его книга 1965 года, воспроизведение звука в высококачественных и стереофонических Фонографах, Ред.]
Другие признают отдельный набор достижений. После продажи AR в 1967 году, Вильчур основал и финансировал некоммерческую лабораторию, фонд для исследования слуховых аппаратов, и продолжал разрабатывать прототип устройства, базовая конструкция которого широко используется в современных слуховых аппаратах. Он также написал около двух десятков работ, связанных с аудиологией, и в 2000 году опубликовал книгу на эту тему “акустика для Аудиологов”.
Дэвид Ландер: Вы сказали, что обратили свое внимание на громкоговорители, потому что в начале 1950-х годов они были слабым звеном в цепи компонентов hi-fi.
Эдгар Вильчур: в те дни вы могли бы купить усилитель для домашнего использования с искажением 0,5% или меньше, даже при крайних частотах и полной номинальной мощности. Громкоговорители показали уровень искажений в низких басах от 20 до 100 раз больше этого количества. Проблема заключалась в механическом подвесе, который удерживал конус на месте. Когда конус перемещался на большое расстояние, подвеска растягивалась. Это не позволит конусу пройти все расстояние в ответ на низкочастотные пики формы волны. Я думал:” Ну, то, что нам нужно, – это линейная восстанавливающая сила, которая не связывает, которая позволяет конусу двигаться на большое расстояние и возвращает его упруго” . Вот тогда-то и зажегся свет. Эта линейная пружина была здесь все время. Воздушная подушка в шкафу была именно такой, как мне хотелось.
Lander: поэтому вы решили уменьшить упругость механической конструкции и заменить ее воздухом.
Villchur: путем уменьшения жесткости механических подвесок конуса и затем уменьшения размера воздушной подушки — что означает уменьшение размера шкафа. Последнее – это то, что вы должны делать; иначе это не сработает. В конечном итоге вы получаете линейную восстанавливающую силу, радикально уменьшенное низкочастотное искажение и. в качестве дополнительного дивиденда, а не основного дивиденда—небольшой корпус.
Lander: вы построили самую первую АС с “акустической подвеской” вскоре после переезда в Вудсток. Как долго это продолжалось?
Вильчур: это был вопрос нескольких недель, прежде чем у меня была рабочая модель. Я неверно рассчитал размер шкафа в первом прототипе. Он был слишком мал; бас обрывался на слишком высокой частоте. В противном случае все шло так, как и должно было идти. Я был воодушевлен этим, и как только у меня были данные, я мог точно рассчитать размер необходимого кабинета. Так что второй прототип сработал как по волшебству.
Lander: что вы использовали для самого акустического НЧ-динамика с подвеской?
Villchur: каннибализированный Western Electric 12″. Я срезал всю подвеску и заменил ее куском ткани с матраса (похоже имелась ввиду пропитанная ткань). Затем я отрезал часть центрирующей шайбы. Все это было очень гибкое. Я оставил только достаточно жесткости в подвеске, чтобы центрировать голосовую катушку.
Lander: Что вы сделали, когда поняли, что натворили?
Villchur: мои измерения показали, что мой маленький прототип имел лучший бас и меньше искажений, чем что-либо на рынке, при этом он был вчетверо меньше. Я подумал, что это должно быть будущее громкоговорителей. Но меньше всего на свете мне хотелось заниматься бизнесом. Для меня быть корпоративным президентом – это анафема. Поэтому я решил продать его производителю громкоговорителей. Я решил попросить десять тысяч долларов, а если они предложат мне пять тысяч, я их возьму. Я позвонил одному своему знакомому в Altec и рассказал ему, что у меня есть, и он сказал: “Ты знаешь, Эд, у нас здесь довольно хороший штат инженеров. Если бы вокруг было что-то такое, как вы описываете, я думаю, они бы это нашли.”
Lander: Вы также сказали, что один из ваших друзей обратился к Руди Бозаку, но тот отказался.
Вильчур: мой друг спросил почему, и Бозак ответил: “Потому что то, что ты описываешь, невозможно.”
Lander: В это время появляется Генри Клосс, который был в армии, расквартированной в Нью-Джерси, принимая ваш класс Нью-Йоркского университета.
Вильчур: я намекнул своему классу, что я делаю, и Генри начал вести себя как терьер. Он хотел знать об этом. Сначала я сказал:” Послушайте, это должно быть сделано крупным производителем динамиков”, но когда я увидел, каково было отношение производителей, я сказал: “Ну, хорошо, давайте поговорим об этом.- Итак, однажды вечером весной 1954 года, после занятий, мы сели в мой “Бьюик” 1938 года выпуска и поехали в Вудсток. Я объяснил ему это в машине по дороге, что не было проблемой, потому что Генри работал с фундаментальными принципами физики. Должно быть, мы приехали уже после одиннадцати. Он услышал его и тут же предложил нам использовать его мансарду в Кембридже [Массачусетс], где он строил шкафы для динамиков Баруха-Ланга, чтобы сделать это.
Лэндер: вы согласились, и, по сути, вы двое начали AR на месте.
Вильчур: Да. На основе моего рабочего динамика, с моей патентной заявкой уже в Вашингтоне, мы начали AR. Я хотел выбрать производителя, на которого мы могли бы положиться для НЧ-динамика, и рассказать ему, как сделать подвеску нового типа, но Генри сказал: “Нет, я сделаю все это.- Он сам научился делать НЧ-динамик с нуля.
Лэндер: AR-1 была двуполосной системой. Откуда взялся второй водитель?
Villchur: это был Western Electric, их 755A, а позже Altec.
Лэндер: вы дали Генри доход 75% от готовой продукции AR-1.
Villchur: проданной продукции. – Это точно.
Лэндер: вы представили публике AR-1 на Нью-Йоркской Аудиоярмарке осенью 1954 года. Так уж получилось, что ваша статья, описывающая это, только что вышла в журнале Audio, который был переименован в Audio Engineering несколькими месяцами ранее.
Вильчур: к тому времени у нас их было уже три или четыре. На шоу некоторые люди были сбиты с толку. Другие люди были настроены скептически. Один парень, который был инженером, сказал: “это нарушило все принципы, которые я узнал о спикерах, а затем я пошел домой и прочитал вашу статью.- И он приложил палец к голове, как будто это был пистолет, и сказал: – Конечно.”
Лэндер: Когда вы начали поставлять АР-1?
Вильчур: Март ‘ 55. Мы начали отгружать по 15-20 штук в месяц. Может быть, даже меньше в самом начале. В 1955 году мы отгрузили 455 динамиков. Я помню этот номер, потому что он случайно оказался частотой IF из моих старых магазинных дней. Около половины из них были AR-1, а половина-1Ws.
Лэндер: AR-1W был устройством только с НЧ-динамиком. Артур Янсен часто демонстрировал свой электростатический Твиттер в сочетании с ним.
Вильчур: Генри знал его, и мы пошли к нему домой, и Артур сравнил АР с гигантским четырехголосым Бозаком. Его решение было таким же быстрым, как и решение Генри. Сколько людей собирались купить эту гигантскую вещь, когда они могли купить его твитер с AR?
Лэндер: в тот момент Генри Клосс отвечал за завод AR. Что же делали те два партнера, которых он привлек для помощи в капитализации компании? Были ли Тони Хофманн и Малькольм Лоу активны? И что ты там делал?
Вильчур: Тони, выдающийся физик, вел эти рассчёты, и он сделал прекрасный анализ отношения между элементами громкоговорителя. Поначалу Малкольм не проявлял особой активности. Я начал уделять много внимания написанию статей и разговорам с людьми, которые будут писать статьи. На Аудиоярмарке 1955 года мы выставили около шести журналов, в каждом из которых была целая статья о динамике AR.
Лэндер: примерно через полтора года Клосс, Лоу и Хофманн продали вам свои акции AR. Были ли там трения?
Вильчур: были трения. Генри действительно нужно было иметь свою собственную компанию; вы не можете иметь двух президентов. Частью соглашения было то, что, какую бы компанию они ни создали—а это была, конечно же, KLH—они могли бы взять у нас лицензию, которая позволила бы им производить акустические динамики с воздушной подвеской. В тот момент я взял на себя производство. Генри оставил AR-2, который еще не был готов, и многое еще нужно было сделать. Затем мы наняли кого-то для производства, кто мог бы быть хорошим надсмотрщиком над рабами египетских фараонов. Тогда-то я и позвал своих знакомых.
Ландер: Правильно. Вы завербовали Эйба Хоффмана, CPA, на должность вице-президента и казначея. Он стал президентом AR после того, как вы продали компанию Teledyne в 1967 году, а позже он объединился с вашим бывшим менеджером завода, Роем Эллисоном, чтобы сформировать Allison Acoustics. Гарри Рубинштейн, учитель музыки, который изучал машиностроение и управлял небольшим заводом во время Второй мировой войны, пришел, чтобы управлять заводом. Вы также привлекли менеджера по продажам и менеджера по материалам. Это были люди, которых ты знал и которым мог доверять. Они освободили вас, чтобы у Вас было время делать то, что вы умеете лучше всего.
Вильчур: Вот именно. В то время я вел техническую переписку, а всю рекламу делал вместе со своим старым другом Сеймуром Айнвонером, который учился вместе со мной в художественном колледже Сити-колледжа. Я бы послал ему копию объявления и фотографии, если бы у меня были какие-либо или указание на то, что я хочу нарисовать, и он отправил бы мне макеты. Я считаю, что эти объявления создали AR отличительный образ.
Lander: через несколько лет после НЧ-динамика с “воздушным подвесом”, вы разработали первый купольный твиттер. Вы сказали, что изначально он предназначался для AR-1, потому что драйвер, сделанный для вас, не соответствовал качеству НЧ-динамика, и потому что вы полагались на конкурирующую компанию для него. Как долго длился этот проект,и почему вы выбрали конфигурацию купола?
Villchur: Создание прототипа вуфера заняло всего пару недель, но на твиттер ушло полтора года. Конечно, у меня были и другие дела. Что касается купола, то дело было не столько в форме диафрагмы, сколько в том, что диафрагму можно сделать очень маленькой, пока динамик все еще несет достаточную мощность. Это достигается путем установки голосовой катушки на большом диаметре диафрагмы, а не на малом диаметре. Малый размер излучателя обеспечивает лучшую дисперсию и распределение энергии, вместе с расширенной, ровной высокочастотной характеристикой. Для диафрагмы можно было бы использовать другую форму, но она будет иметь большую тенденцию к ломке. AR-3 был первым громкоговорителем, который использовал купольный твиттер, который не использовался в других акустических системах около 10 лет.
Лэндер:в 1956 году вы получили патент на акустическую подвеску динамика. Вы сами написали описание, а не полагались на патентного поверенного. Почему?
Вильчур: оценка, которую мне дал патентный поверенный, была слишком высокой. – А что, если я просто приду поговорить с тобой, и ты скажешь мне, что мне нужно сделать, чтобы написать свою собственную книгу? Сколько бы ты за это взял?”Он сказал:” 30 долларов в час”, и я сказал: “Я возьму один.”
Лэндер: но решение суда 1962 года признало Ваш патент недействительным из-за того, что Гарри Олсон и Джон Престон, коллега RCA, получили его в 1949 году. Как же это случилось?
Вильчур: мы подали иск против Electro-Voice за нарушение патентных прав. У нас уже были лицензиаты, KLH и Heathkit, которые платили нам роялти. Вместо того, чтобы заплатить, Electro-Voice предложил нам сделку по обмену на бесполезный патент. Поэтому нам пришлось подать в суд.
Лэндер: вы думаете, что использование адвоката в то время, когда вы подавали заявку на свой патент, предотвратило бы вынесение решения против вас?
Вильчур: Да. Он бы провел тщательный патентный поиск. Если бы я заранее знал о существовании патента Олсона, мне было бы легко защитить свой патент, а это совсем другое дело. Но достаточная защита не была прописана, потому что у меня не было надлежащего патентного поиска. Опять же, это вопрос денег.
Лэндер: А что на самом деле описывал патент Олсона?
Villchur: центральной особенностью была совместимая конструкция подвеса с механическим ободом. Не было выдвинуто никакой общей претензии в отношении системы, которая имела бы динамический механизм с резонансной частотой свободного воздуха, существенно ниже ее оптимального рабочего резонанса, и которая поэтому требовала бы небольшого корпуса. Вот что такое акустическая подвеска, но судья, который был полностью нетехническим, вынес решение против нас. Я думаю, что чувствую себя оправданным тем фактом, что Смитсоновский институт в своей выставке по истории технологии показывает два вида динамика: бас-рефлекторный блок (фазоинвертор) и AR-3.
Лэндер: когда вас спросили, почему вы решили не обжаловать это решение, вы привели пример Эдвина Армстронга, который изобрел супергетеродинную схему и FM-радио.
Вильчур: он всю свою жизнь провел в судебных тяжбах. Я подумал: “зачем тратить свое время? У меня есть дела и получше.”
Лэндер: среди других способов продвижения AR, был с живыми музыкальными демонстрациями vs – recorded. Зрителям на этих мероприятиях приходилось сравнивать живой струнный квартет с записями одних и тех же музыкантов, играющих одни и те же пьесы.
Вильчур: мы делали их повсюду. Мы сделали его в Концертном зале Карнеги. Washington Post дал нам полстраницы, когда мы арендовали зал и сделали это там. Мы получили огромную рекламу. Потом мы открыли музыкальную комнату на Гранд-Сентрал.
Лэндер: это было ответвление выставки, созданной Милтоном Слипером, основателем High Fidelity . Это было на Центральном вокзале Нью-Йорка, где движение невероятное, и многим людям нечего делать, ожидая поезда.
Вильчур: мы купили его у него и переделали так, что он выглядел совершенно по-другому и, самое главное, звучал хорошо. За один год мы насчитали сто тысяч посетителей.
Лэндер: вы также поддерживали аналогичный объект в Кембридже, штат Массачусетс. И у вас была демонстрационная комната на Всемирной выставке 1963 года, в Нью-Йорке. Колонки AR никогда не продавались в тех местах, но они, должно быть, сделали много для продаж.
Villchur: стерео обзор используется для проведения ежегодного обследования [доли рынка по категориям компонентов]. В конце 50-х годов мы стали номером один в спикерах, и наша доля все увеличивалась и увеличивалась.
Lander: в 1966 году, за год до того, как вы продали компанию, Stereo Review поставил долю AR на чуть более 32% рынка динамиков.
Вильчур: и номер два был бы 10 или 12%.
Lander: наряду с инновационными динамиками, которые вы поддерживали с помощью гарантийного обслуживания blue-chip, качественными рекламными объявлениями, которые вы написали, и гениальным продвижением, Ваш уникальный стиль управления компанией должен был стать фактором вашего успеха. Во-первых, вы давали своим сотрудникам существенные льготы. Расскажите нам об этом.
Вильчур: у нас была медицинская страховка для всех, неслыханная в конце 50-х годов, особенно для компании нашего размера. И у нас было разделение прибыли, которое имеет смысл только тогда, когда заработная плата находится на уровне масштаба или лучше. У нас было два раза в год собрание, на котором я объявлял, что такое распределение прибыли. Самый высокий показатель-21% заработка за полгода. Это было для обычного Джо; бригадиры и высшее руководство получили больше. Хотя это то, во что я верил, это действительно очень хороший способ ведения бизнеса, потому что сотрудники знают, что чем лучше качество их работы, тем больше будет им премия. Распределение прибыли стимулировало эффективную, но тщательную работу.
Lander: расскажите нам о происхождении легендарного AR turntable (вертушка), который, как сказал мне Рой, был вашим ребенком.
Вильчур: я хотел сделать полную систему, и я думал, что следующей вещью должен быть поворотный стол, потому что наша сильная сторона была механической, а не электронной. Я нанял консультанта для этой работы, но примерно через полтора года и, возможно, 25 000 долларов позже, то, что у него было, было бесполезно. Так что мне пришлось это сделать, и я сделал почти все это в своей лаборатории в Вудстоке в конце 50-х и начале 60-х годов, сразу после AR-3. Мы думали, что сможем получить его за 58 долларов, но это было ошибкой. Вскоре после этого нам пришлось поднять его до 78 долларов—полный, со всем, кроме головки. К тому времени у нас уже была определенная репутация. Когда мы объявили, что привезем вертушку, у нас были заказы на тысячи.
Когда я привез прототип из Вудстока, Эйб сказал мне: “сколько из них мы собираемся продать?- А я сказал: “Откуда мне знать?”Он сказал:” Ну, вы должны сделать оценку, потому что я должен знать, что инвестировать в оснастку.- Тогда я сказал: “Хорошо. Я буду настроен оптимистично. Я верю в эту вещь. Это превосходное устройство. Мы собираемся продать 50 000 из них, прежде чем закончим.”Примерно через 10 лет после этого-я уже давно уехал из АР, и я разговаривал с Роем—я спросил: “Как дела с поворотным столом?- Он сказал: “Все в порядке. Мы продадим, может быть, 50,000 в этом году.”
Lander: как бы давно вы не ушли из AR, вы поддерживаете сильные взгляды на hi-fi. На самом деле, вы изначально отказались от этого интервью, потому что вы чувствуете, что многие аспекты высококачественного аудио, такие как дорогие кабели, бессмысленны.
Villchur: заключительный абзац выступления, которое я однажды дал на собрании Акустического общества, подводит итог этому. Я прочту вам часть этой книги: “научный метод позволяет исследователям строить гипотезы так, как им заблагорассудится: из холодного набора фактов, интуиции или пьяного оцепенения….Однако, как только гипотеза предложена, она должна быть строго доказана. Звуковая дисциплина должна быть возвращена в мир разума.”
Лэндер: есть ли в этом мире место для субъективности?
Villchur: объективные измерения в аудио являются первичными, но они бесполезны, если они не были субъективно подтверждены в качестве предикторов музыкальной точности. Методом валидации, который мы использовали при акустических исследованиях, было сравнение live-vs-recorded или simulated live-vs-recorded. Стандарт, который я использую сегодня, задают наши концерты камерной музыки Вудстока.
Roy Allison: Bending Boundary Effects
Прежде чем другие люди обратили внимание на это явление, Рой Эллисон заметил, что измерения громкоговорителей, сделанные в обычных домашних жилых комнатах, как правило, выявили падение мощности злучаемого сигнала в диапазоне 100–300 Гц. Это было в конце 1960-х, когда Эллисон был вице-президентом по инженерным и производственным вопросам в компании Acoustic Research. В 1972 году, после разработки или наблюдения за проектированием девяти моделей в AR, он ушел, чтобы начать исследование поведения динамиков в реальной комнате. Затем он объединился с бывшим президентом AR Эйбом Хоффманом и двумя другими коллегами из этой компании, Самнером Беннеттом и Фрэнком Каллаханом, которые работали в области продаж и контроля качества соответственно. Квартет основал Allison Acoustics для того чтобы построить громкоговорители созданные так, чтобы идеально звучать там, где они будут стоять: в доме. Первая из них, модель Allison One, появилась ровно 30 лет назад, в конце 1974 года. Хотя фирма свернула свою деятельность около 10 лет назад, версии трех оригинальных дизайнов Allison теперь доступны из реинкарнированной акустики Allison, которая позже была преобразована в новую собственность.
Дэвид Ландер: Военно-Морской Флот США обеспечил вашу первую официальную подготовку в области электроники. Вы записались в армию в возрасте 17 лет, во время Второй мировой войны.
Рой Эллисон: ДА. Они набирали стажеров-электронщиков и устраивали нечто под названием “Испытание Эдди” —на флоте был капитан Эдди,—чтобы отсеять людей, которые могли оказаться неподходящими. Один из моих школьных друзей предложил нам обоим пойти туда, потому что мы оба были технически склонны. По иронии судьбы, он потерпел неудачу, и я сдал экзамен, поэтому я провел всего около года в очень интенсивной подготовке по электронике, с акцентом на обслуживание радаров. Потом они послали меня инструктором на Гавайи. После чуть более чем двухлетней активной службы я снова вернулся в резерв на шесть лет, и они отправили меня домой. Я отказался от значительного повышения в звании, которое получил бы, если бы был готов отправиться на первые испытания атомной бомбы в Тихом океане.
Лэндер: зачисление в резерв привело к тому, что вас снова призвали во время корейского конфликта. В чем же тогда состояло ваше задание?
Эллисон: я все еще был инструктором, но в Род-Айленде, на подводной лодке, которая никогда не покидала этот район. Это продолжалось восемь месяцев, а потом мой призыв закончился. Мне предложили офицерскую подготовку, но я отказался.
Лэндер: после вашего первого периода активной службы, вы изучали инженерное дело в Университете штата Коннектикут. Когда ты получил свою степень?
Элисон: я никогда не получал диплома. Я женился—в мае 1948 года, через два дня после моего 21—го дня рождения, – и моя жена Нэнси родила нашего сына примерно через 13 месяцев. Я покинул UConn за год до получения степени BSEE, чтобы содержать их, но я никогда не прекращал учиться. Вскоре я получил право на членство в IEEE, а затем в обществе аудиотехники. В конце концов AES предоставила мне стипендию за оригинальный вклад в аудио.
Лэндер: ваша первая работа после этого была с журналом Radio Communications, который охватывало мобильное и точечное радио. Как же это случилось?
Эллисон: в перерыве между учёбой я приехал на своей машине в Грейт-Баррингтон [в западном Массачусетсе], где мы жили с родителями Нэнси, чтобы поменять масло. Я забрел в аптеку на главной улице и увидел этих двух парней, сидящих за стойкой и пьющих кофе. Это были Милтон Слипер и Чарльз Фаулер, и я подслушал, как они говорили о том, что им нужен чертежник, чтобы рисовать электрические схемы. Я взял на себя черчение, поэтому предложил свои услуги. Это было в 1949 году. Radio Communications еле сводил концы с концами тогда. Время от времени мы запускали аудио-статью, и именно тогда журнал зарабатывал деньги.
Лэндер: Итак, Слипер и Фаулер , которые в то время были совладельцами радиосвязи, основали новый журнал под названием High Fidelity . А вы, занявшись редактированием и написанием текстов, стали одним из первых рецензентов этой—и всей hi-fi индустрии. Расскажите нам об этом.
Эллисон: Radio Communications прекратила публикацию, и я присоединился к High Fidelity . Фаулер провел субъективное тестирование для журнала, но я не был удовлетворен этим. Мы начали строить и рассматривать комплекты, которые были в те времена большими, и измерять их. Я постепенно собрал испытательное оборудование для проведения некоторых основных измерений. Мы на самом деле не тестировали громкоговорители, потому что они были неизвестной территорией в то время.
Лэндер: А какое оборудование тогда было у вас?
Эллисон: вуферами выбора тогда были Бозаки. У меня их было четверо в этом огромном загоне, набитом стекловолокном. Он был 10′ длиной и почти охватывал мою гостиную. Он должен был быть большим, потому что это были не компрессионные НЧ-динамики; поместите четыре Бозака в небольшой корпус, и у вас почти были твитеры. На каждом конце этой коробки находился четырехпанельный электростатический Твиттер Янсена.
Лэндер: а сопутствующее оборудование?
Эллисон: в то время это был бы Ультралинейный усилитель; УЛ было схемотехническим решением. Я думаю, что предусилитель был Хиткитом. И привод вертушки Minter turntable. Ремень передачи привода был слегка эластичным. Я, вероятно, использовал тонарм Фэйрчайлда и головку Фэйрчайлда.
Лэндер: в 1959 году вы перешли в производственный сектор в качестве помощника президента Acoustic Research Эдгара Вильчура и некоторое время курировали обслуживание клиентов. Расскажите нам об этом задании.
Эллисон: у нас была крайне либеральная политика. Даже по истечении гарантийного срока, если не было вопиющих злоупотреблений мы очень часто исправляли динамик бесплатно. Некоторые клиенты действительно присылали подарки-ящик апельсинов, например, от людей здесь [во Флориде, где сейчас живут Эллисон и его жена]. У нас это было не один раз. Клиентами тогда были в основном профессионалы-врачи, юристыгде-то от 30 лет и выше. Дети из колледжей были привлечены в лоно с AR-4 в начале 60-х годов и с менее дорогими динамиками, которые выпускались тогда.
Лэндер: в 1967 году, когда строительство конгломератов было в моде, Teledyne добавила AR к своему портфелю компаний. Эд Вилчур ушел в тот момент, но вы получили пятилетний контракт и вместе с другими старшими менеджерами остались. К чести Эдди, он настаивал на очень щедрых контрактах для всех нас.
Лэндер: Вы сказали, что он будет проводить около трех дней в неделю в Кембридже, штат Массачусетс, где располагалась компания, но его дом был в Вудстоке, Нью-Йорк, рай для художников. Намекает ли это на его стиль управления?
Почти каждый день, когда он был в Кембридже, после окончания рабочего дня мы шли в офис Эдди и проводили конференцию, которая состояла в основном из еды орехов макадамии и питья виски Johnnie Walker.
Лэндер: красный или черный ярлык? :))
Элисон: Черный. Там был шкафчик для хранения спиртных напитков со всеми видами алкогольных напитков, доступных для старших руководителей, включая изысканные вина, такие как Chteau Lafite. У всех нас были служебные автомобили—Шевроле. Нам даже не пришлось покупать бензин; у нас был смотритель, который проверял машины и заправлял их бензином.
Лэндер: менеджер мог бы оправдать все это, сказав, что это держит вас на работе дольше.
Эллисон: на самом деле, некоторые полезные дискуссии произошли из-за маленьких джигеров Johnnie Walker Black.
Лэндер: я уверен, что корпоративные контролеры из Teledyne использовали различные методы управления. Как они себя вели?
Эллисон: у нас были относительно спокойные пять лет в Teledyne, но они терзали Эйба Хоффмана, который был финансовым вице-президентом и стал президентом после ухода Эдди. Они настаивали на очень подробных финансовых отчетах, которые мы, конечно же, предоставили. Они настаивали на планах получения прибыли, что, по словам Эйба, было похоже на предсказание судьбы. Мы сделали электронику – сначала усилитель, а затем приемник-и еще несколько моделей динамиков. Все выступающие, за исключением AR-5, были феноменально успешны.
Ландер: легендарный AR turntable, конечно же, остался в строю.
Эллисон: проигрыватель обеспечил большую прибыль. Я не знаю, сколько сотен тысяч продано. Такова была концепция Эдди. То, что я сделал, было помощь в разработке производства.
Ландер: в 1966 году ежегодный обзор рынка Stereo Review показал, что у AR было чуть меньше трети рынка динамиков . Что произошло между 1967 и 1972 годами, когда вы уехали?
Эллисон: за эти пять лет мы удвоили продажи и удвоили прибыль, но наша рыночная доля падала, потому что рынок расширялся. Средний и высококлассный материал был тем, где можно было получить прибыль; много неудачливых людей были “пузырями в кастрюле” и вышли из бизнеса через некоторое время. Но по прошествии пяти лет Teledyne решила, что они хотят эксплуатировать этот lower end больше, чем мы, и они не возобновили контракт Эйба. Они пригласили президента, который был очень представительным, но который был совершенно незнаком с рынком качественных динамиков.
Ландер: Они предлагали вам продлить контракт?
Эллисон: да, но не на тех же условиях. Они собирались забрать часть моей зарплаты и ответственности за производство. Я решил уйти.
Ландер: Вы с Эйбом обсуждали возможность создания собственной компании, “Эллисон Акустикс”?
Элисон: Нет. Он собирался уйти на пенсию. Я взял отгул, но не просто бездельничал, а решил выяснить, что происходит с громкоговорителями взаимодействии с комнатой. У меня был намек на это, когда я делал некоторые статьи в AR. Там было необъяснимое явление-никто не мог сказать мне, почему это произошло: спад в среднем басовом диапазоне почти в каждом громкоговорителе, почти в каждой комнате , которую мы измеряли. Это возбудило мое любопытство. Я хотел выяснить, что послужило причиной этого.
Лэндер: те же самые динамики измерялись в полностью безэховой среде, не так ли?
Эллисон: Да. Это была цель в то время, но когда вы ставите их в реальных комнатах, они не были ровными в нижних частотах.
Ландер: Как вы начали свое расследование?
Эллисон: я купил измерительное оборудование Bröel & Kjaer, которое стоило дорого, и я начал измерять громкоговорители в различных условиях и проводить исследования, чтобы увидеть, была ли какая-либо литература об этом. Оказывается, так оно и было. Я наткнулся на подлинные бумаги Уотерхауза и Кука. Они были учеными из Национального бюро стандартов, и они провели много экспериментов в огромной резонирующей камере. Они меняли расстояние от небольшого испытательного громкоговорителя до стенок этой камеры и регистрировали отраженную энергию. Они не распространили свою работу на использование громкоговорителей в домах, но они количественно оценили эффект отражения от границ комнаты и разработали некоторые очень элегантные формулы для прогнозирования этого эффекта.
Лэндер: были ли в то время другие люди, обеспокоенные отражениями комнаты?
Эллисон: насколько мне известно, нет. Все знали о стоячих волнах, которые, как правило, мутят воду и делают эти другие эффекты очень трудными для восприятия. Я провел большую эмпирическую проверку своего собственного опыта и ломал голову, пытаясь понять, как избежать этой проблемы—и это действительно была проблема. Отражения от поверхностей помещения могут увеличивать или уменьшать выходную мощность низкочастотного динамика. Отраженная энергия увеличивает мгновенную плотность воздуха перед НЧ-динамиком на очень низких частотах. Это обеспечивает улучшенную нагрузку импеданса, и эффективность низкочастотника таким образом увеличивается, вместе с выходной мощностью динамика. На некоторой более высокой частоте которая зависит от расстояния или расстояний от поверхности комнаты или поверхностей, отраженная энергия смешивается с движением конуса вуфера. Это уменьшает мгновенную плотность, и эффективность НЧ-динамиков уменьшается. Вот что вызывает такое падение.
Теперь, если НЧ-динамик находится довольно близко к одной поверхности комнаты и удален от других, в большинстве домашних систем прослушивания выходная мощность в диапазоне от 100 до 300 Гц упадет примерно на 1 дБ ниже того, что было бы без близлежащей отражающей поверхности. На очень низких частотах, было бы увеличение выходной мощности на 3 дБ. Это означает, что с учетом максимального увеличения и максимального уменьшения существует общая вариация 4 дБ. С НЧ-динамиком, равноудаленным от двух пересекающихся поверхностей, провал составляет 3 дБ; коэффициент максимального подъема, в данном случае 6 дБ, и у вас есть вариация 9 дБ. Если он равноудален от трех поверхностей, которые пересекаются под прямым углом, падение будет разрушительным 11 дБ, а максимальный подъем 9 дБ—изменение на 20 дБ по нижним октавам. Если НЧ-динамик не находится на линии симметрии, то есть на одинаковом расстоянии от всех трех поверхностей, падение будет менее сильным, но все же может быть значительным. В домашних ситуациях прослушивания я обнаружил, что этот отраженный сигнал обычно вызывает колебания от 5 до 12 дБ. Если бы тюнер или приемник демонстрировали подобные вариации, они были бы немедленно отвергнуты.
Лэндер: у вас есть патент, касающийся этого явления граничных эффектов. А что она покрывает?
Allison: конструкция АС, в которых НЧ-динамик очень близко к одной или нескольким смежным поверхностям комнаты. Это изменяет частотный диапазон спада, потому что чем ближе НЧ-динамик находится к поверхности или к точке пересечения поверхностей, тем выше частота спада. В случае трехсторонней системы, возможно расположить НЧ-динамик так, чтобы провал был выше его рабочего диапазона,и разместить драйвер среднего диапазона достаточно далеко от пересечения, чтобы провал произошел ниже его диапазона. По сути, это устраняет проблему. Этот подход действительно не осуществим с двухполосными системами, потому что НЧ-динамик должен обрабатывать частоты, достаточно высокие, чтобы поместить разрушительные отражения в свой диапазон. Но вы можете построить ящик, который имеет НЧ-динамик очень близко к одной поверхности—лучшее место находится сверху—а затем расположить этот ящик так, чтобы расстояния до других соседних поверхностей комнаты были в шахматном порядке. Это создает мягкие провалы, которые расположены вдоль частотной оси. Они не могут добавлять нелинейным образом, что они сделали бы, если бы расстояния между НЧ-динамиком и всеми смежными поверхностями комнаты были равны.
Lander: затем вы применили все это к динамикам, предназначенным для очень специфического размещения комнаты. Во-первых, напольная Allison Model One, которая имела пару 10″ woofers в каждом шкафе, и Allison Model 2, малая версия которая использовала 8″ woofers, оба были конструированы быть вплотную к стенам далеко от углов. Напольной модели 3 нужно угловое размещение дляя компенсации спада. Четвертая модель представляла собой книжную полку, а также имелись и другие модели. Вы также разработали СЧ и твитеры, которые использовали ваши динамики.
Эллисон: разработка систем среднего уровня и твитера, которые были достаточно высокими по качеству, чтобы дополнить НЧ-динамик, который мы ожидали сделать, было намного сложнее. Я разработал конфигурацию, которая, как я думал, будет производить чрезвычайно широкое рассеивание,которое я считал необходимым. Я всегда стремился к максимальному разбросу энергии на всех частотах, и желательно в одном и том же количестве энергии на всех частотах, и я собирался получить ее. Это привело к тому, что тогда был уникальный проект для конфигурации твитера и среднего уровня: что по существу является половиной пульсирующей сферы. Когда вы делаете его гибким – из бумаги-и прижимаете внешний край к месту крепления, а затем приводите его в промежуточную точку, поверхность этого драйвера будет вынуждена изменить свой радиус кривизны так, чтобы была относительно большая составляющая движения под прямым углом к голосовой катушке, а также в соответствии с движением голосовой катушки.
Лэндер: и это дало вам рассеивание, которое вы искали. Вы все еще предпочитаете бумажные конусы?
Эллисон: Да, это так. Не для НЧ-динамиков, где материал не имеет большого значения, пока он работает как поршень. С другой стороны, я не хочу, чтобы он работал как поршень, потому что даже маленький твиттер, если он достаточно большой, чтобы произвести любое разумное количество энергии, станет направленным на очень высоких частотах. Поэтому мне приходится использовать очень гибкий материал, а бумага имеет хорошее соотношение жесткости к поглощению звуковой энергии, когда она сгибается. При правильной конфигурации, плотности и жесткости бумага может вести себя уникальным образом. Этому способствует в моей конструкции материал, используемый для зажима внешнего края к месту крепления-очень тонкий слой пены, который довольно эффективен в поглощении любой энергии, которая хочет отразиться от края и вызвать неоднородную реакцию.
Лэндер: вы начали переписываться со спикером-экспертом Диком Смоллом, когда он работал над своей кандидатской диссертацией в Австралии, и поддерживали эти отношения. На самом деле, Вы играли первую пару производственных моделей для него. Расскажите нам эту историю.
Эллисон: он и его коллега Невилл Тиле совершали поездку по Соединенным Штатам и обедали с Нэнси, мной и нашими детьми. Поэтому после ужина мы усадили их и включили для них какую-то музыку на модели. Их ответ был очень вежливым, но без особого энтузиазма. Оказалось, что они привыкли слышать характерные для Содружества громкоговорители, которые имели очень точное, точечное изображение. Изображение моделей было удовлетворительным почти для всех, кто их слышал, но не для людей, которые с таким энтузиазмом относились к этой концепции.
Я сделал акцент на рассеивании, чтобы воссоздать как можно лучше атмосферу перформанса-зала. Я не хочу мириться со сладким пятном, и я бы предпочел иметь менее драматически точную визуализацию, но близкую симуляцию того, что вы слышите в концертном зале с точки зрения охвата. Для этого вам нужно, чтобы отраженная энергия транслировалась под очень широкими углами из громкоговорителей, поэтому основная часть энергии имеет шанс сделать несколько отражений, прежде чем она достигнет вашего уха. Я думаю, что точечное изображение имеет отношение к синтетической музыке, а не к акустической музыке—за исключением, возможно, сольного инструмента или сольного голоса, где вам может потребоваться довольно резкая локализация. Для обволакивания, вам нужна широко распространенная волна энергии.
Лэндер: это может объяснить, почему ваши акустические колонки Allison Acoustics работали с отраженным сигналом. Вы также предположили, что их внешний вид, который мне всегда нравился, отталкивает некоторых людей.
Эллисон: они выглядели необычно. Люди не ожидали, что АС будут выглядеть так, и нетрадиционные вещи могут вызвать подозрение.
Лэндер: тем не менее, ваше производство стало существенным—и это было время, когда новые компании спикеров продолжали появляться, как сорняки. Однако в какой-то момент продажи стали падать.
Эллисон: продажи росли постепенно, но не росли так быстро, как я думал, что мы должны стать действительно жизнеспособными в долгосрочной перспективе. Наши зарубежные продажи, главным образом во Франции и Италии, составляли чуть больше половины от общего объема продаж. Тогда у нас был спад, и это действительно сильно ударило по Европе. Вот тогда-то и началось наше скольжение под гору.
Ландер: легко ностальгировать по прошлому, но музыка, похоже, значила гораздо больше для людей в ваши годы AR и в первые годы Allison Acoustics.
Вообще-то, это было славное время.
Из журнала: stereophile.com
